Побег от реальности
Канская режиссерская лаборатория-2022
Екатерина Тимофеева
В начале декабря в Канском драматическом театре прошел показ эскизов тринадцатой режиссерской лаборатории. Каждый год на лаборатории меняется тематика, в этот раз она называлась «Близкое далекое будущее» и была адресована подростковой аудитории. За время существования лаборатории Канск посетили многие интересные и уже известные режиссеры - Роман Каганович, Данил Чащин, Олег Липовецкий, Сергей Чехов. В этот раз шанс показать себя выпал Марии Булатовой, Кириллу Вытоптову и Виктории Печерниковой.
Показ эскизов начался с работы Виктории Печерниковой по тексту известного драматурга Алексея Житковского “Девочка с головой волка”. По сюжету пьесы человечество приходит к научному прогрессу, в результате которого получаются гибриды детей и животных. Главная
героиня, та самая девочка с головой волка Оля (в исполнении актрисы Ольги Лукахиной), становится объектом этого эксперимента. Несмотря на благородную цель - стать частью природы, люди достигают ее варварскими методами. Каждый из героев использует девочку с головой волка по-своему: сумасшедший профессор (в прошлом неудачник-поэт) хочет, чтобы Оля писала ему стихи, директор и учительница презентуют девочку как достояние школы, приемный папа получает за нее субсидии, а приемная мама исполняет свою мечту о счастливом родительстве. Никто не спрашивает, чего хочет сама девочка с головой волка, и, как следует,
Земля отвечает на бесконечное потребление природными катаклизмами. Девочка с головой волка бунтует, кусается, рычит и в итоге сбегает искать настоящую маму-волчицу. Виктория Печерникова не делает эко-тему главенствующей, на первый план она выводит именно взаимоотношения людей - взрослых и ребенка, отчего история получается больше не остро-
социальной, какой она является в пьесе, а сентиментальной. Оля очень хочет любить и желает, чтобы ее любили. Она ждет ответного чувства от одноклассника Аркадия (Александр Борисков), но он, как и остальные его сверстники, побаивается диковинного звереныша и использует ее в своих целях. Размышляя над проблемой инаковости, режиссер находит
интересную форму для сценического воплощения - Виктория Печерникова делает пьесу в аниме-стилистике. Зачастую в японских анимационных фильмах главными героями являются именно подростки, скрывающие в себе неконтролируемую демоническую силу. Это всё очень точно описывает Олю и ее внутреннее противоборство между миром животных и миром людей. У Оли характерный для японского персонажа образ: грим с нарисованной зубастой улыбкой, черная готическая накидка и ободок с волчьими ушами. На других героях тоже есть разные элементы косплей- атрибутики: выбеленные лица с подведенными глазами, парики; кто-то одет в традиционную японскую школьную форму-матроску. На белом заднике транслируются аниме-клипы с перевоплощением героя-оборотня и картинки-локации, сделанные в той же стилистике. Иногда задник используют как фон для театра теней: так впервые появляются родители Оли - они предстают как тени, спорящие через тонкую ткань, похожую на типичную бумажную стенку японского дома. Эскиз Виктории Печерниковой вызвал наибольшее число откликов у молодых зрителей: это было связано не только с козырным тузом в кармане, а именно с использованием знакомой для подростков эстетики, но и с вечно актуальными проблемами, затронутыми в пьесе: с буллингом, с конфликтом отцов и детей, темой первой безответной любви.
Второй эскиз, показанный на лаборатории, был скорее адресован взрослой публике, чем кругу подростков. Поставила его Мария Булатова - художественный руководитель красноярского театра “Вспышка”. Вместе с драматургом Маргаритой Кадацкой она поработала над ранним произведением братьев Стругацких “Далекая радуга”. Это не первая попытка перенести фантастическую повесть на театральную сцену: эскиз по “Далекой радуге” уже пытался поставить режиссер Дмитрий Писарев в Челябинском молодежном театре, а также спектакль по ней планируется на сцене Московского Художественного театра имени А.П. Чехова (режиссер Андрей Гончаров – участник одной из Канских лабораторий). В отличие от первой работы Мария Булатова делает свой эскиз аскетически простым: на сцене нет ничего, кроме имитации пульта управления, а также небольшой ширмы из полиэтилена, играющей роль космического телепорта. Персонажи носят одежду нашего времени, лишь только один раз на сцену выходит космонавт в костюме из фольги. Несмотря на визуальный минимализм, эскиз богат музыкой: актер Олег Мичков, в образе мистического Камилла, исполняет на гитаре песню “Млечный путь” из кинофильма шестидесятых годов “Большое космическое путешествие”. События в эскизе разворачиваются линейно, драматург и
режиссер не нарушают фабулу произведения и рассказывают всю историю от и до, как она написана Стругацкими. Герои мелькают, будто вспышки, в небольших эпизодических сценах, а потом исчезают, донося до нас информацию о скоро надвигающейся “волне”, звездолетах и ульмотронах. Понять специфику вселенной братьев Стругацких и разобраться в
выдуманной терминологии человеку не читавшему произведения довольно сложно, хотя саму историю можно рассказать в двух словах: планете “Радуга” грозит катастрофа и нужно срочно решить, кто будет эвакуирован. Люди не знают ничего о приближающемся конце света, продолжают жить и любить, пока их судьбы решают другие. Действие спектакля замедляется на романтической сцене героев Роберта Склярова и Тани (актерский дуэт Алексея Адаменко и Евгении Коземирской). Они не слышат электронный голос, предупреждающий их о грядущей опасность, ловят друг друга в объятьях, то исчезая, то снова появляясь через
полиэтиленовую занавеску, не подозревая, что скоро им предстоит расстаться. Эту историю можно назвать притчей о нравственном выборе, когда взрослые жертвуют своей жизнью ради детей, надеясь на то, что хотя бы те смогут построить прекрасный новый мир будущего. В финале эскиза Роберт толкает Таню в “ракету” к детям, она кричит и бьет руками
по полиэтиленовой пленке-стеклу, но ее крик заглушает беззаботный детский смех.
Последней стала работа Кирилла Вытоптова “Мой папа Питер Пэн” по популярной пьесе Керен Климовски. Если другие режиссеры делали свои эскизы на основной сцене, то Кирилл Вытоптов использовал весь театр. Пьеса разбита на несколько частей, которые играются в холле, на сцене, на лестнице и в других пространствах. Количество зрителей для такого
эскиза-бродилки крайне ограничено - не более двадцати пяти человек. В качестве проводника выступает актер Алексей Карпов, тот самый папа из названия, придумавший своему сыну легенду о Питере Пэне. Его персонаж – негодяй-мечтатель, похожий на героя Олега Янковского из фильма «Полеты во сне и наяву». В качестве его антагониста выступает
мама (Инесса Каминская), которая тоже хотела бы быть веселой и беззаботной выдумщицей, но быт, коммунальные платежи и потребность где-то взять деньги, чтобы купить зимние ботинки своему ребенку, приземляют ее, заставляя стать более прагматичной. Отсюда конфликт интересов родителей и постоянное выяснение отношений на глазах у мальчика - большого и маленького. Взрослый рассказчик (Евгений Музыка) комментирует всё, что происходит с ним в детстве, пытаясь уберечь себя самого от душевных травм. В тексте Керен Климовски рассказчик абстрактен - мы ничего не знаем про то, кем стал этот человек.
Но Кирилл Вытоптов наделяет его конкретной профессией - он делает из рассказчика потрепанного жизнью охранника в домашних тапочках. Это отдаленно напоминает другой спектакль Вытоптова - “Слово о полку Игореве” (московский Театр на Бронной), где режиссер находит параллель между древнерусскими богатырями и нелепыми комичными охранниками,
защищающими офисный центр. Охранник в “Питере Пэне” более драматичен - он всё время пытается изменить то, что уже произошло. В одной из сцен он преграждает дорогу мальчику, чтобы тот не видел измену папы, целующегося с учительницей. Это один из немногих
моментов, который происходит именно на театральной сцене - мальчик смотрит на это всё из зрительного зала как на грустный спектакль. Эскиз Кирилла Вытоптова оказался самым экспериментальным по форме - до этого никто не пытался поставить в Канске променад-спектакль. Он также тематически объединил и помог увидеть общую тенденцию в других
работах: в каждом эскизе прослеживается желание убежать от реальности. Это связано не только с идейной наполненностью самих произведений, но и с выбором режиссеров – никто из них не решился поработать с документальным материалом или, например, с исследовательским. Это ни в коем случае не является минусом, а скорее наблюдением. Возможно, именно в это время каждый из нас захотел бы улететь на другую планету в какую-то новую космическую жизнь.
Екатерина Тимофеева – драматург, студентка Высшей школы сценических искусств Константина Райкина, курс «Театроведение и драматургия». Родилась в Уфе.
